Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №4 за 1998 год
Елизавета Суреновна знакомит меня с давним другом Центра — доктором Вильфрилом. Он 14-кратный чемпион Мальты по шахматам, историк и экономист. Ему за семьдесят, но он полон энергии. Доктор загорается желанием показать мне город и предлагает совсем не туристский маршрут: «Я проведу вас по следам войны. А потом, если захотите, увезу на край света. Это совсем недалеко. Согласны?»
Он галантно открывает дверцу машины, садится за руль, и мы трогаемся. Я слушаю его рассказ:
— Тяжким испытанием для Мальты была вторая мировая война. Здесь схватились Англия с фашистской Германией и Италией. Муссолини хвастливо заявил: «Мальта упадет к нашим ногам, как спелое яблоко». Но Мальта оказалась «непотопляемым авианосцем». 15 тысяч бомб обрушилось на маленький остров. Три года он был в осаде, отрезан от мира. Не было света, топлива, продуктов. Но мы выстояли. Когда под Сталинградом вы одержали победу, в Валлетте ликовали. Люди писали на стенах домов — Мир! Москва! Победа!
А сейчас я покажу улицу Бейкер-стрит, где мы с женой чудом не погибли. На этом углу был бар, куда мы как-то зашли перекусить. Неожиданно — сигнал тревоги: «Всех просят пройти в убежище». Я — ни в какую. Тем более рядом сидели английские летчики, которые и бровью не повели, продолжая пировать. Но моя жена упрямая — буквально за рукав вытащила меня. И что вы думаете? Через несколько минут от Бейкер-стрит остались дымящиеся руины. Бог спас нам жизнь.
Во второй раз, когда мы укрылись в храме святой Марии, снова свершилось чудо. Фашисты сбросили бомбу на храм. Она пробила купол, влетела, упала и... не взорвалась. И сейчас там хранится эта бомба как эхо войны...
— Ну а теперь — на край'земли! Вперед! улыбается неутомимый доктор Вильфрид.
Мы выезжаем за город, минуем террасы виноградников, тщательно возделанные на склонах холмов. И наконец, вот он — край земли! Ни цветка, ни травинки, ни щебета птиц. Суша оборвана резко, грубо. Один неосторожный шаг — и слетишь с кручи в море или на острые прибрежные камни. И нет спасительной ветки, за которую можно ухватиться. Здесь море кажется чуждым, неприветливым. Хотя оно тихо колышется внизу, и на небе ни облачка. А если шторм? Что тогда? Здесь, на краю земли, становится понятно, что самое страшное одиночество — посреди воды.
Захотелось назад, в город, к людям. Уже завечерело. На соборе св. Иоанна ударил колокол, сзывая прихожан к вечерней мессе. Погасли витрины. Промчал запоздалого седока изящный фаэтон-кароззин, осветив старинным фонарем спящие улицы. Мерно мигает маяк с форта Рикоссоли. Прощай, Валлетта…
Елизавета Сумленова / фото автора
Валлетта
Via est vita: Над синей бездной
В последний раз мы погружаемся у скалистого мыса Марфа в Южном проливе Комино, между островом Комино и северо-западом Мальты. По подводному каналу, постепенно выплываем на глубину. Наш двадцатилетний инструктор-норвежец Андрее Дол, глядя глаза в глаза сквозь слой воды и стекла масок, спрашивает каждого условным знаком: «О'кей?» и отдает команду: «Следуйте за мной».
Он плывет, сложив на груди руки и работая ластами, струятся его светлые волосы; за ним — три аквалангиста, и над каждым восходит столп расплющенных воздушных пузырьков. За резким срезом дна разверзается синяя бездна, пугающая и влекущая. Мы от нее уходим и медленно проплываем на восемнадцатиметровой глубине над скалистой долиной.
Что-то нереальное происходит со мной... В чудесной невесомости, без усилий, я парю в туманной неве. Парю над скалами с колеблемыми травами, над узкими проливами между скалами, над гротами и песчаными долинами. Это похоже на полет во сне.
Вдруг широкие солнечные лучи пронизывают толщу вод до самого дна. И в мгновенном прозрении я обнаруживаю огромное пространство вокруг. Все оно преображено светом, наполнено жизнью и движением — рядом, впереди, подо мной в светящейся прозрачной голубизне парят несметные стаи рыб.
Небывалая прозрачность поражает глаз отчетливостью форм, линий, красок — жизнь, о существовании которой я до сих пор не догадывалась, завораживает, как разноцветные вспышки в Зазеркалье калейдоскопа...
Электрически-синие мальки повисли, как облако мотыльков. Затаив дыхание, приближаюсь, вхожу внутрь облака. Вызванные каким-то едиными импульсами порывы стаи порождают синее мерцание. А сквозь него, словно в огнях святого Эльма над заблудившимися парусниками проходит флотилия красных рыбок.
В прозрачной голубизне ходят по кругу косые столпы света, переливают блики и тени. Сквозь них движутся стаями маленькие и большие рыбы, каждая на своем уровне погружения и в среде себе подобных, — как и мы на земле.
А вот и те, встречи с кем я так ждала: из-под поверхности моря, похожей с изнанки на колеблемую полупрозрачную пелену, уходит стайка, сотворенная из невесомого сверкающего листового серебра. И непремейно нужно догнать ее, увидеть вблизи печачьный черный глазок. Хочется рассмотреть, как пунктирные прочерки — по дуге вдоль всего тельца — повторяют линии овала. Хочется запомнить, как они сходятся в черное пятнышко у хвоста и снова расходятся пучком линий хвостового плавника.
Зачем такой изысканностью наделены существа, скрытые в безднах вод от тех, кто способен эту красоту видеть? На фоне песчаной долины, как на голубом экране, стайка становится почти незримой, только оживают на песке ее скользящие тени. А в глубине с царственной медлительностью следует своим загадочным путем между стеблями трав небольшая флотилия этих серебряных рыб, уже обретших весомость и плотность, но не утративших совершенства форм.
Их обводами и чистым серебряным блеском на фоне матовой синевы я восхитилась в мой первый день на Мальте. Я ждала владельца школы подводного плавания «Syrand» и ее лучшего инструктора — Лоуренс Спанола еще не вернулся с погружения.
Его жена Рита, целые дни проводившая в школе вместе с их двумя детьми, предложила мне посмотреть книгу «Мальтийские острова». Несколько дней я не могла насмотреться на великолепные фотографии обитателей шельфа, планы подводных маршрутов с рельефами дна и затонувшими кораблями, пока не приобрела этот путеводитель по двадцати восьми наиболее интересным местам погружений у берегов архипелага — островов Мальты, Гозо и Комино.
Автор книги — Нэд Миддлетон, майор британской армии, превосходный дайвер, за год до меня посещал Странд-центр и месяца два почти ежедневно погружался в окрестные воды. Его отличная техника сохраняет синий свет и сияние глубин, живое разнообразие рыб и цветовую роскошь подводных пастбищ.
Обитателей моря Нэд запечатлевает с симпатией и выразительностью, подмечая забавные, подобные человеческим, выражения их «лиц». Вот низколобое и толстогубое существо, похожее на сома, от удивления раскрыло рот с отвисшей нижней губой. А вот оно поджало губу с тупым начальственным высокомерием. Красный омар и рачок-отшельник демонстрируют сложную аппаратуру своего неусыпного дозора: омар вытянул длинные антенны, рак высунул глаза-телескопы и угрожающе раскрытую клешню из-под створок раковины, захваченной под убежище и поставленной шалашиком.
Потом, встречая под водой серебряную рыбку, я уже знала, что это saddled seabream с единственным черным пятном у хвоста. А похожая на леща рыба с золотыми полосами по серебряному эллипсу — это салема. И большеглазую летучую рыбку, ярко-красного кардинала или темно-красную морскую звезду, черные игольчатые шары морского ежа я узнавала как знакомых Нэда, будто он уже представил нас друг другу, ожидая взаимного доверия и доброты. Его любовь к морю расходилась волнами от пульсирующего сердца к другому через прохладные толщи вод.
Такие волны — сначала из открытых просторов свободной стихии, потом из мира безмолвия — давно размывают мои земные берега. И однажды нечаянная волна этого прибоя настигает — от подводной экспедиции Жака-Ива Кусто или океанариума в Монте-Карло, от «Голубой бездны» Люка Бессона — и уносит меня в море. Тогда опять становится очевидным, что только привычка, обыденность или усталость ставят для нас пределы в беспредельности мира, что невозможное — возможно и за глубиной обнаруживает себя бездонность.
Конечно, прежде чем раскрылись эти врага в неведомый мир, пришлось претерпеть некоторые подводные мытарства без явного удовольствия, а только в силу их неотвратимости. Сначала доброжелательная Рита разыскала для меня маску с диоптриями и ласты небольшого размера. Остальную подводную экипировку Андрее выгрузил из машины на набережной Сент-Пол'з-Бей.
Я оказалась гораздо старше своего наставника и каждого из юношей и девушек в группе. Но это уже не могло удержать меня от намерения погрузиться вместе с ними на дно залива, названного в память о потерпевшем здесь кораблекрушение апостоле Павле.
Сознавая торжественность посвящения, я облачилась в короткий гидрокостюм и затянула ремень со свинцовым грузом по бокам. Поверх надувного жилета, призванного обеспечить плавучесть на любом уровне погружения, был закреплен и воздвигнут на мою спину баллон со сжатым воздухом. Пошатываясь под его тяжестью, я двинулась к набережной, еще не понимая, как мне предстоит с каменных плит попасть во взволнованные воды.
